О спектакле и о кукольном театре вообще мы беседуем с генеральным директором студии "Дарфильм" (в составе которой работает театр "Потудань") кинорежиссером и сценаристом Валерием Огородниковым.

- Валерий Геннадьевич, как это вы вдруг связались с кукольным театром?
- Театр я всегда обожал, хотя заканчивал ВГИК. Учителя-то у меня были ГИТИСовские: Таланкин и Уфимцев, учившиеся, в свою очередь, у Кнебель и Попова. Так что я много хожу по театрам. Но вдруг частенько начал уходить со спектаклей и всякий раз мечтать, что в следующий раз досижу до конца и мне понравится. Я созрел для того, чтобы озаботиться созданием такого театра, каким я себе его представляю. Мне повезло такой театр найти. Мое знакомство с театром "Потудань" началось, когда это был курс Григория Козлова в Академии театрального искусства. Они поставили спектакль "Река Потудань" по Андрею Платонову. Я дружу с Козловым, и пришел на спектакль искать артистов для своих фильмов. Меня поразил совершенно не студенческий уровень работы. И необычная стилистика. В тот момент я приглядывался к Максиму Гудкову. Я увидел такой прекрасный коллектив, такого необычного режиссера по имени Руслан Кудашов, что решил пригласить всех их под нашу, "Дарфильмовскую", "крышу". В творчество мы не вмешиваемся, оплачиваем театру аренду зала в "Балтийском доме", оказываем иную помощь. У меня принципы достаточно просты: художник должен быть свободен, но... в ограниченном пространстве. В этом пространстве твори, что хочешь. Если у тебя есть совесть, если ты любишь людей и если имеешь представление о чести.

- Чем же закончился поиск актеров для фильмов?
- Максим Гудков играет одну из главных ролей в моей новой картине "Красное небо, черный снег". А Руслана Кудашова я рассматриваю как потенциального дебютанта в кинорежиссуре. Сейчас мы говорим с ним о том, чтобы снять "Маленькие трагедии". Фильм, в котором были бы и актеры, и куклы, и компьютерная графика.

- Кукольный театр не слишком привычная для России форма. Не создаст ли это дополнительные проблемы?
- Скорее, наоборот. Это подтверждение моих интересов, связанных с кинематографической технологией, в основе которой лежат наработанные веками технологии, связанные с маской, латерномагикой. Ведь кино еще не устоялось, еще ищет свои окончательные формы. Кукольный же театр олицетворяет самое древнее искусство, еще догреческое. Тогда человек жил под богом, вернее, под богами. И все представления были связаны с тем, что надо играть бога, а лицо твое на бога не тянет. Отсюда возникла маска, первоначало кукольного театра. То есть у театра - божественное происхождение. У кукольного театра масса возможностей. К примеру, Григорий Гольдман, главный режиссер ставропольского кукольного театра, поставил в Нижнем Тагиле совершенно замечательный спектакль "Собачье сердце", в котором на сцене актеры и куклы. Или московский театр "Тень". Я просто влюблен в их "Лебединое озеро". А мы с Русланом Кудашовым проговариваем возможность поставить в кукольном театре "Аиду". Чтобы артисты сами спели, а куклы - сыграли оперу.

- Вам самому "Невский проспект" удалось увидеть, или времени не хватило?
- Посмотрел. Ведь над драматургией мы с Русланом вместе работали. Правда, чего там было работать, Гоголь все написал. И все же Кудашову пришлось придумывать, как все воплотить. Получился совершенно невероятный спектакль: воплощение идеи "возлюби ближнего своего" в стилистике кукольного театра. Когда с неба опускаются руки, поднимают падшее существо, прикрепляют ему крылышки и уносят к себе... Знаете, у меня даже слеза накатилась. Вроде все знал, но все равно не ожидал, что такое получится.

Юрий Звягин, "Российская газета", 23.05.2003