Рецензия на спектакль «Чайка». Театр – это всегда поиск.

В театре «Сатирикона» вдруг безудержно взлетела чеховская «Чайка» в постановке Юрия Бутусова, одинаково интригующе и завораживающе действуя как на знающих пьесу Чехова, так и на не подготовленную публику. Почти с самого начала просмотра встает вопрос: «Чайку» или Чехова смотрит зритель? Автор спектакля стремится найти свой язык: здесь и вольное распоряжение текстом, и непредсказуемое разделение ролей, и избыточная энергия игры.

Театр – это всегда поиск, он, как заводной и никогда не останавливающийся механизм, способный поглощать, перемалывать и выплескивать человеческие жизни. Может, поэтому свой спектакль режиссер посвятил Валентине Караваевой, гениальной актрисе, чья жизнь оборвалась на взлете. Страшно представить, как эта сильная натура, борясь с недугом в течение двадцати лет, даже играла дома перед кинокамерой Нину из «Чайки», чтобы почувствовать вкус жизни и сцены, радость полета крылатой птицы.

«Чайка» Бутусова с подачи сценографа Александра Шишкина играется в мире, который будто   сейчас подвергся страшной катастрофе и неизвестно, будет ли восстановлен когда-нибудь. Атрибуты сцены поразительно метафоричны: и эта белоснежная скатерть, и белые цветы, и поразительно яркие фрукты на столе среди крестов, хаоса, грязи вокруг - все это так контрастно и так по-бутусовски. Здесь жизнь и смерть рядом, рука об руку…

Эклектичен в спектакле и музыкальный фон, где сочетается, казалось бы, несочетаемое: музыка Фауста Латенаса с глумливым маршем Эймунтаса Някрошюса, а мелодии Адамо и Эллингтона с музыкальными ритмами румынских цыган. И опять встает вопрос: комедия это или драма? Перед Бутусовым этот вопрос не стоял. Его «Чайка» - это сплав гротеска и лирики. И композитор, и сценограф, и артисты смогли сделать пьесу пронзительно трагичной.

Бесспорно, самую драматическую ноту держит дуэт Треплева (Тимофей Трибунцев) и Нины (Агриппина Стеклова). Им не свойственно умиротворяться обыденным, принимать бездумно все на веру, в них нет наивного детского легкомыслия и эгоизма: их не пугает, в противовес многим, предчувствие надвигающейся катастрофы. А вот еще: первая встреча Нины  и Пригорина (Денис Суханов).

С этой встречи начинается сумасшедший роман двух таких похожих людей. Их взгляды, слова заряжены электричеством любви. Наблюдая за игрой, зал застывает в оцепенении и в звенящей тишине ловит каждое слово, каждое движение актеров. Здесь нет лжи, здесь все правда. И здесь можно уверенно поставить знак равенства между актерами и персонажами чеховской пьесы.

В кульминационные моменты они, актер и персонаж, действительно, очень убедительны. В обычных сценах актеры раскованы, не столь ярки, хотя есть и актерские удачи: это роль Артема Осипова (Дорн), и Антона Кузнецова (Шамраев и Медведенко), и других. Пружиной и душой спектакля является сам постановщик пьесы, который, уже будучи худруком театра Ленсовета, вновь и вновь готов находиться здесь, в Москве, когда афиши вещают о его «Чайке».

Быть здесь, чтобы все четыре акта проживать на сцене и заражать зрителя своим неистовством, энергией, исступленным танцем – криком, сообщать ему (зрителю) какую-то свою, немыслимую, агонию – и выражать тем самым неизмеримую любовь к «театральному чудовищу» и готовность служить ему.